Владислав третьяк годы жизни. Владислав Третьяк: биография, фото, семья

Он был лучшим хоккеистом ХХ века, его называли человеком с тысячью рук и тысячью глаз. В то время советские хоккеисты были не менее известны, чем актёры и даже космонавты. Молодой талантливый голкипер ежедневно получал по полсотни писем от девушек, признававшихся ему в любви. Со своей будущей супругой Владислав Третьяк категорически не хотел знакомиться, а уже через 5 дней после первой встречи сделал девушке предложение и получил отказ.

Сватовство вратаря

В 1972 году его жизнь была прочно занята только хоккеем. Изнурительные тренировки, соревнования, сборы. Случались, конечно, и увлечения, но особого значения Владислав им не придавал. А мамина подруга Бронислава Ефимовна при каждой встрече рассказывала ему о потрясающе красивой девушке из Монино, где они жили. И всё время говорила о том, что пора бы уже парню жениться. Молодой хоккеист особого внимания на разговоры не обращал. Предложили ему поздравить девушку с днём рождения, поздравил, а вот встреча не случилась: вызвали на очередные сборы.

На свадьбу брата в июне он пришел совсем с другой девушкой, которая была старше хоккеиста на 8 лет. А тут снова Бронислава Ефимовна, которая лишь пожалела Владислава, Татьяна-то может выйти замуж за майора, а он с ней даже не познакомился. Тут и сказался спортивный характер Третьяка. С девушкой он знаком ещё не был, но уступать какому-то майору он не намерен. Спутницу свою он, конечно, проводил, и тут же позвонил Татьяне в Монино, договорился о встрече.

Родители невесты и отец Владислава сразу нашли общий язык. Оба папы были военными лётчиками, а маме Владислав просто очень нравился. Парня отправили встречать Татьяну, возвращавшуюся с учёбы.

Свадьбу переносили дважды - спортивное руководство не давало разрешения ему жениться. А вот тренер Анатолий Тарасов разрешил. 23 августа 1972 Вячеслав Третьяк и Татьяна Митякова стали мужем и женой.

Замужем за вратарём

Молодой муж уезжал на соревнования, дома бывал очень редко. Отпуск только в июне, в сезон дома почти не появлялся. Сына после рождения он увидел в 5 месяцев, дочку – в 10. Все заботы легли на плечи Татьяны. Даже когда матчи проходили в родных Лужниках, это почти ничего не меняло: Татьяна с детьми ехала на матч, а потом она возвращалась в Монино с малышами, а муж ехал на сборы.

Самыми счастливыми в жизни семьи оказались те годы, когда Третьяк ушёл из спорта, заканчивал военную академию, работал и приходил домой, как все люди вечером. Суббота и воскресенье тоже были посвящены семье. Дети ждали папу вечером с работы и выходили его встречать с горящими глазами. И у Татьяны были целых пять лет рядом с мужем. Она наконец-то засыпала и просыпалась с ним рядом каждый день, а не две недели раз в год. Да и бытовые вопросы он помогал решать. Когда прилавки магазинов удивляли своим скудным ассортиментом или полным отсутствием товара, он мог купить всё. Для известного вратаря находились самые лучшие и самые дефицитные продукты.

Когда же Третьяка пригласили тренировать хоккейную команду в Чикаго, для Татьяны Евгеньевны это было сложным испытанием. Каждое расставание взрывалось в ней тоской и отчаянием. Но потом была встреча и короткий временной промежуток счастья вместе.

Это – любовь

Владислав Третьяк признается, что к его любви теперь добавилось и чувство благодарности за её преданность, за её любовь и долгое мучительное ожидание. Быть женой хоккеиста непросто, но Татьяна стала для него любимой женщиной, другом, помощником и самой настоящей хранительницей их домашнего очага. Выросли дети, подрастают внуки. Сегодня на льду снова Третьяк под номером 20 – внук Максим с 5 лет занимается хоккеем и тоже стоит на воротах.

У Владислава и Татьяны впереди ещё много планов и надежд. Главное, что несмотря на все трудности, они сохранили свои чувства, приумножив их и наполнив новым смыслом.

Удалось найти свое счастье и которая считала Владислава Третьяка одним из самых талантливых учеников своего отца, тренера Анатолия Тарасова.

Сегодня величайшему голкиперу в истории отечественного хоккея, а ныне президенту ФХР исполняется 65 лет. Перед юбилеем со знаменитым голкипером поговорил обозреватель "СЭ". Публикуем первую часть беседы.

Есть очень редкая порода людей, которые умеют рассказать о своей жизни так вкусно, что создается впечатление: она состоит из сплошной феерии, праздников, уникальных и неповторимых событий. И никакой тебе рутины и скуки.

Лучший хоккейный вратарь мира всех времен, трехкратный олимпийский чемпион, первый наш хоккеист - член Зала хоккейной славы в Торонто - как раз из таких. Мы знакомы почти 20 лет, и я давно знаю: если ты уж добрался до - россыпь первоклассных историй гарантирована. Главная проблема - дикий дефицит времени. Он при мне на ходу подписывал поданный документ на спине сотрудника пресс-службы! Хотя для самого человека в не юном возрасте такая востребованность - не проблема, а великая радость.

Сегодня Владислав Александрович празднует 65-летие. А в прошлую пятницу после трех недель беспрерывных "бросков" с разных углов мне наконец удалось взять его ворота. Начали беседу в "ВТБ-Ледовом дворце", где президент ФХР открывал приветственным словом детский Кубок "Шкоды", а продолжили в его машине, отвозившей депутата Госдумы с "Автозаводской" на Охотный ряд, где в этот день как раз закрывалась выставка его ледовых доспехов и наград.

И это был тот редкий случай, когда я говорил "спасибо" пробкам, растянувшим это путешествие на целый час.

КАК СУСЛОВ ОБМАНУЛ "МОНРЕАЛЬ", "ПОДМЕНИВ" МНЕ ОТЦА

Недавно сказал, что мечтал бы в хоккее только об одном - сыграть за в Суперсерии-72. А есть ли у вас в игре мечты, которым так и не суждено осуществиться?

Выиграть Кубок Стэнли. По эту сторону океана выиграл все. По ту - не судьба.

- Хотя вы очень хотели там оказаться. Читал ваши громкие слова: "В СССР меня удержали обманом".

Эту историю лет пять-семь назад мне рассказал Серж Савар, участник Суперсерии-72, защитник, а потом генеральный менеджер "Монреаля". В начале 80-х хотели меня взять
- я ими был задрафтован. Но секретарь ЦК КПСС Суслов ему сказал, что мой отец - генерал армии, Герой Советского Союза Третьяк, который категорически не хочет, чтобы сын ехал играть за океан. А Владислав, в свою очередь, не желает расстраивать папу.

При том что генерал Иван Третьяк не имел ко мне никакого отношения! Однако закрытость советского общества была такой, что проверить этот факт в "Монреале" не могли и приняли эти слова на веру. В Союзе же мне ни о чем не рассказывали, никуда не вызывали.

Читал, что ваш настоящий отец, военный летчик, поначалу не одобрял вашего увлечения хоккеем. Говорил, что игрок с клюшкой похож на дворника с метлой.

Именно. Однажды говорит: "Дай-ка дневничок". А я стал пропускать занятия из-за сборов. Я единственный хоккеист, который четыре года играл на молодежных чемпионатах Европы, с 67-го по 70-й, - три золотых и одна серебряная медали. А в 67-м мне всего 15 лет было. "Двойки" в такой ситуации были неизбежны.

У отца, когда он обнаружил их, брови вверх поползли: "Это что такое?! Что толку от того, что ты с помелом в воротах стоишь? Ты у меня военным летчиком будешь. Еще одна "двойка" - и я тебя уберу из хоккея!" К счастью, учителя ко мне гуманно относились. Как медали с чемпионатов мира начал в школу привозить - там стали гордиться. Чемпион мира школу представляет! Все на ушах стояли.

Отец большой спорт не любил - при том что сам был примером для всей семьи по части физкультуры. В шесть утра зарядку делал, обливался холодной водой, нас заставлял на лыжах ходить, на коньках. А сам он даже чемпионаты мира не смотрел. Мама - та играла в русский хоккей, не пропускала ни одного матча по маленькому телевизору "КВН", и мы смотрели его с мамой, но без папы. Она хотела, чтобы я стал хоккеистом. Но в какой-то степени реализовал и папину мечту видеть меня военным летчиком - играл-то я в и стал военнослужащим!

Смирился он с моим выбором, когда я в 15 лет первый раз привез зарплату в 40 рублей. Удивился: "О, это уже неплохо!" А тут еще и загранпоездки пошли. На уроке географии класс спрашивают: "Что такое ФРГ?" А я выхожу и начинаю в красках рассказывать, как я там в 67-м году был и что видел. Доклад делал, объяснял, как люди живут. Тогда не то что сами ребята - их родители о таком и мечтать не могли!

КИНЭН СКАЗАЛ: "СКОЛЬКО ДЕНЕГ НАПИШЕШЬ - СТОЛЬКО И ДАДИМ!"

Майк Кинэн мне рассказывал, что на одной из тренировок , где вы работали с вратарями, он подозвал и : "У меня для вас есть две новости - хорошая и плохая. Хорошая - мы приобрели великого вратаря. Плохая - вы больше играть не будете. А будет - Третьяк".

- (Смеется ) Да, все было именно так.

Писал в книге, что никто в команде не понял - шутка это или нет. Потому что излагал Железный Майк с абсолютно серьезным выражением лица.

К тому времени я уже шесть лет не играл - это был 1990 год. Помимо Белфора и Гашека, в "Чикаго" было еще несколько солидных голкиперов - Уэйт, Клотье, Миллер. Я выходил на тренировки в полном вратарском обмундировании и, поскольку не знал языка и ничего не мог объяснить на словах, показывал тому же Ренику и другим игрокам, куда надо бросать. Специально отрабатывал с вратарями упражнение.

- "В зобу дыханье сперло"?

Откровенно говоря, внутри что-то дрогнуло. Подумал: вот оно, мечта может сбыться. Но тут же понял, что шесть лет не играл, и взял себя в руки. Начал отказываться, услышал: "Ну, ты подумай". Позвонил жене, она: "Не надо". Даже невзирая на все деньги, которые предлагали. Сказал Кинэну: "Я жене рассказал, она ответила: "Ни в коем случае!" Только тогда Майк успокоился: "А, ну если жена - тогда ладно. Вопрос закрыт".

Имя завоевывается по крупицам, и сделать это очень тяжело. А потерять его можно за один-два матча. Если бы год не играл - еще ладно. Но шесть... Представляю, как бы все хотели забить мне гол, если бы я вышел. Показать, что Третьяк уже никакой, а мы - в порядке.

- Ни капли не жалеете, что тогда не рискнули?

Не жалею. Да, деньги получил бы хорошие. Ну, проел бы, купил что-то. А имя не купишь. Они уже возвели тебя в ранг недосягаемого - и слава богу. Не надо его разрушать.

- Со временем на личную жизнь у хоккеистов было напряженно. У вас, однако, все сложилось благополучно.

Когда влюбился в будущую жену с первого взгляда, через пять дней сделал ей предложение. Она, девушка молодая, таких чувств не испытывала и отказала. И все-таки я добился своего. Свадьба состоялась через месяц. Когда я в Канаде рассказываю, что Татьяна отказалась стать моей женой после пяти дней знакомства, реакция обычно бывает такая: "У нас здесь хоккеистам никто не отказывает!"

Супруга - молодец, воспитала двоих детей фактически без меня. Я 17 лет подряд на Новый год не был в стране! И на день рождения часто играл на чемпионатах мира. Нам многие завидовали - что мы на хороших по советским меркам машинах ездим, за границу выезжаем, квартиры свои имеем, зарплаты хорошие. А мы завидовали простым людям, глядя из автобуса, как мальчики девочкам цветы дарят, просто гуляют, взявшись за руки, идут домой с тортом в руках. У нас праздник был только на льду.

Я не жалуюсь. Просто жизнь - такая штука, что, если ты хочешь достичь по-настоящему большого результата, надо отказаться от всего "земного" и быть влюбленным в свою профессию. За 21 год в ЦСКА я не пропустил ни одной тренировки.

Первое время дети меня даже не узнавали. Было обидно, когда пришел однажды домой, взял сына Диму на руки, спрашиваю: "Где папа?" А он показывает: вон, мол, на фотографии. Потому что мама ему все время на нее указывала. Мои медали - и ее тоже. Потому что я знал: дома все в порядке. Татьяна писала мне письма на все чемпионаты мира. Ездить-то женам с мужьями за границу тогда запрещалось. Только два раза, по-моему, нас двоих выпустили.

- Боялись, что останетесь?

Помню, меня три года подряд приглашал президент федерации хоккея Швеции - с 76-го по 78-й. Он тоже был вратарем, и у нас сложились очень хорошие отношения. Звал жить у него дома. Один я ехать не хотел, а с женой можно было выехать только с личного разрешения кого-то из членов политбюро - хотя бы устного. Только академики могли выезжать без такого разрешения!

В 78-м году мне вручили Орден Ленина. Вскоре опять последовало приглашение из Швеции. Опять обращаюсь к министру спорта Сергею Павлову. Слышу: "Могу только один паспорт сделать, жена не едет". - "Тогда и я не еду. У нас и так отпуск - месяц, а в остальное время мы семьи почти не видим". Тогда Павлов набрался храбрости и позвонил Черненко, будущему генсеку. Тот хоккей любил и легко согласился: "Да пускай едет!" Только тогда мне со словами: "Только чтобы это не было системой" через полчаса (!) привезли паспорт. И две недели мы с женой жили под Стокгольмом в домике президента шведской федерации.

О РАБОТЕ В "ЧИКАГО" ДОГОВОРИЛИСЬ В... БАРЕ

Мне рассказывал, что последний раз вы сыграли в воротах на 15-летие Суперсерии-72, то есть в 87-м. Там и сказали, что в роли вратаря вас больше никто никогда не увидит. Правда?

- И как же не дали уговорить себя даже на знаменитый матч на Красной площади?

Я там играл, но в защите. А окончательно завязать с вратарским делом решил потому, что "умирал" в этих матчах. Как-то не хотелось легкие шайбы пропускать, а игры там были серьезные, при полных стадионах - в Торонто, Гамильтоне. Чтобы нормально играть даже за ветеранов, надо тренироваться! А времени на тренировки не было.

Теперь понятно, почему вы через три года в "Чикаго" играть не захотели. К тому времени вас уже включили в Зал хоккейной славы. Это произошло в 1989 году, и вы там стали первым советским хоккеистом. Кто проявил инициативу? Ведь , как сейчас, в комиссии по приему там не было.

И никого из наших не было. Никто не мог меня лоббировать. Это сами канадцы придумали, что для меня стало большим сюрпризом: ведь я не имел формального права там быть. Зал славы тогда был только за выдающиеся заслуги для тех, кто играет в НХЛ! Но в знак уважения - включили. А еще я стал единственным россиянином, кому вручили один из самых почетных орденов Канады. Это произошло уже позже, в 2005 году - вместе с американским генералом, который воевал в Афганистане.

- Вы же много лет были председателем общества российско-канадской дружбы.

Да, но орден, думаю, дали все-таки не за это, а за хоккей (улыбается ). Общество в последнее время, к сожалению, как-то сошло на нет, но в Думе я возглавляю комиссию по парламентским отношениям между Россией и Канадой.

А история с "Чикаго" случилась как раз после моего приема в Зал славы. Вообще я не любитель по барам ходить. Но о работе в "Блэкхокс" в баре и договорились!

Сначала в Торонто была большущая церемония, посвященная принятию в Зал славы. Сейчас все это проходит гораздо скромнее, где-то в переходе торгового центра. А тогда - две тысячи человек, все в смокингах. Я первый раз в жизни тогда смокинг надел - напрокат взяли. Мероприятие - в огромном театре наподобие нашего Большого. Выходишь на сцену, играет гимн Советского Союза. Ги Лефлер рассказывает о твоих заслугах. Вручает тебе медаль, которая сейчас выложена на выставке в Думе. Надевает перстень. О тебе показывают фильм...

Потом - банкет. Под него снимается большущий гараж, его снаружи заклеивают постерами, символами НХЛ. Оркестр, члены канадского правительства, артисты - все солидно. Когда наелись, мне говорят: "Пойдем в бар, пива еще попьем". Думал - зачем мне это надо? Но первый раз в жизни в ночной бар пошел.

Там-то ко мне и подошли Кинэн с вице-президентом "Чикаго". "Владислав, ты не можешь нам помочь в работе с вратарями? У нас их семь человек, нужно выбрать, с кем идти дальше. Советником будешь". А я возьми да брякни: "С удовольствием!" - "Да ладно! Нам сказали, тебя взять вообще невозможно, и никогда ни у кого это не получалось". Я расхрабрился: "Да я готов!". Хорошо, в общем, в бар сходил.

- Постойте, но ведь это еще был СССР. И вы были полковником Советской Армии.

Из-за этого я на какой-то момент чуть не стал невыездным. Вернулся в Москву, официально попросил разрешения. В конце концов, речь шла не о том, чтобы в Чикаго постоянно жить - роль советника подразумевала, что я должен периодически приезжать туда на две недели и консультировать.

Еще в то время я был членом Комиссии атлетов МОК. И мне как раз после рассказа о "Чикаго" надо было ехать на конгресс МОК. Тогда-то мне в армии и сказали: выезд туда тебе не дают. Думаю: ах, вы так? Сказал, что ухожу из армии. И уволился. Больше никаких проблем не было. Ни с "Чикаго", ни с МОК.

- Полковничья пенсия вам, кстати, полагается?

Да. Получаю. 20 тысяч, по-моему.

- Кинэн в ту пору любил менять вратарей после пары пропущенных шайб, а потом мог и обратную замену сделать.

Да, как перчатки менял. Я был против этого. Помню, в Виннипег приехали. Белфор в день игры за обедом обильно ест, наворачивает. Говорю ему: "Что ты делаешь? Вдруг играть будешь?" - "Да нет, сегодня Гашек стоит". А Доминик вышел, четыре запустил в первом периоде - Эда поставили. С животом. Но мы 5:4 выиграли. После игры Белфор мне говорит: "Вот видишь, я хорошо поел - и на ноль сыграл!"

ВРАТАРИ НХЛ ЧУТЬ С УМА НЕ СОШЛИ, УВИДЕВ МОЮ ЭКИПИРОВКУ

- Когда-нибудь жалели, что стали вратарем?

Нет. Стань я нападающим, был бы трудолюбивым середнячком в четвертом звене. Ловил бы шайбу на себя. И мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Смотрю на ваши фотографии ранних времен, на экипировку - и такое впечатление, что вы играли почти голым. Когда было больнее всего?

В 69-м году, когда мне дали форму. Советская была какой-то очень тяжелой и неуклюжей, и посоветовали шведскую. Так потом оказалось, что это была защита для игрока обороны, а не вратаря! Пробивало все. Синяков было - не счесть, и я надел нашу телогрейку, которую тоже сейчас в Думе выставил.

В 76-м участвовал в Канаде в специальном шоу с участием лучших вратарей Северной Америки и Европы. Это было что-то подобное Матчу звезд. По восемь лучших нападающих с обоих континентов - и по четыре голкипера. 20 тысяч долларов получал сильнейший форвард, 15 - вратарь. Мы, вратари из Европы, отражали буллиты от канадцев, и наоборот. Нам бросали Лефлер, Ситтлер, Потвин...

Сидел в раздевалке со всеми вратарями . Когда увидели мою экипировку - чуть с ума не сошли. Фотографировали, в чем я играю. Показывали: поэтому ты все ловушкой и ловишь, что если до тела долетит - пробьет насквозь!

- Так выиграли деньги, которые были на кону?

Да. Но не получил. Из наших форвардов участвовали , который выиграл 5 тысяч долларов, и Шалимов - он занял последнее место и получил тысячу. Я - 15. Канадцы говорили: "Мы знали, что ты выиграешь".

В финале из форвардов были Глинка от Европы и капитан "Детройта" Грант от Северной Америки. Я от Гранта ни одной шайбы из шести не пропустил, а Глинка вратарю "Филадельфии" Стивенсону - три. Так советские чиновники забрали почти все! Пришел Борис Майоров, сказал: "Владислав, тебе - 399 долларов, остальное - сюда".

Помню, первый раз мне, майору советской армии, разрешили поучаствовать в рекламе фирмы Gillette . Вызвали в посольство, сказали: "Вам - можно". Снимались с Гретцки, я заработал 85 тысяч долларов. Так мне дали только шампунь, а все деньги забрали. Вот такой бизнес был в Советском Союзе!

- Вернемся к вашей экипировке. Первую, детскую, в 60-е годы, даже представить себе боюсь.

Каменный век! Она была намного короче моих колен, и мне все время попадали шайбой в коленную чашечку. Через полгода, правда, экипировку поменяли - в той было совсем уж невозможно играть. Мне тогда было все равно, на какой позиции играть - в нападении, защите, воротах... Только бы играть. Лишь бы форму дали. Но никто не хотел быть голкипером, вот мне и досталась вратарская. И я был самым счастливым человеком!

С этим баулом ездил на трамвае из ЦСКА домой на улицу Куусинена. Так хотелось, чтобы все видели, что я - хоккеист! Гордость была невообразимая. Просто спал в этой форме. И свою первую медаль, за победу в чемпионате Москвы 1963 года (Третьяку было 11 лет. - Прим. И.Р. ) храню до сих пор, и она мне очень дорога. При том что "взрослых" медалей у меня, наверное, больше всех в мире.

ВОДКА С ГРЕТЦКИ

Вдова Виктора Коноваленко несколько лет назад подтвердила мне, что ее муж лично передал вам 20-й номер. Как это было?

Он был моим кумиром. Когда играл в футбол, был Яшиным, в хоккей - Коноваленко. Легендарный человек! И в детстве, и в ЦСКА в его честь играл под 20-м номером, но когда пришел в сборную, два 20-х, естественно, быть не могло. И в 1970 году на чемпионате мира в Стокгольме он сказал: "Мне еще года два играть, а тебе - долго. Забирай! Будешь играть под 20-м, а я - под 1-м". Для меня это было удивительно, символично и красиво. Я долго благодарил его за это.

Не секрет, что Коноваленко любил выпить, как и многие хоккеисты той эпохи. Как к вам эта привычка не привязалась?

Каждому свое (улыбается ). Я был самым дисциплинированным спортсменом, поэтому меня назначали и комсоргом, и парторгом команды. Мог тоже выпить шампанского, да даже и покрепче - только знал, когда и где. Считал: если ты играешь, все свое здоровье должен отдавать для победы, а не для чего-то еще. И очень редко когда нарушал режим.

Как парторгу приходилось неприятными вещами заниматься - партсобрания проводить, партнеров пропесочивать?

Естественно, жизнь есть жизнь. Я был правой рукой у Тихонова, и мы разбирали все нарушения дисциплины у игроков, при необходимости наказывали за них. Собрания были постоянно. Мы в ЦСКА брали на них социалистические обязательства - выиграть чемпионат СССР, Кубок европейских чемпионов, чемпионат мира и Европы, раз в четыре года - Олимпиаду. Все голосовали "за".

Гретцки рассказывал мне: "О нас с Третьяком в 1984 году решили снять документальный фильм, и вопрос о моей поездке в СССР решался на уровне глав государств. В Москве я впервые в жизни попробовал водку и с изумлением узнал, сколько ее можно выпить. Увидев, как держат удар могучие русские хоккеисты, я понял, что по сравнению с этим выиграть Кубок Канады 1981 года было для них пустячным делом". С нетерпением жду подробностей.

Он приехал с еще 20 людьми снимать фильм "Чемпионы" - он есть в Youtube . Хороший, кстати, фильм. У нас было много экскурсий, ему очень понравилось и в Кремле, и в московском метро. Были съемки и на льду. И однажды Уэйн говорит: "А еще я хочу сделать съемку у тебя дома".

Он, когда ехал, заказывал, чтобы у него были каждый день шампанское и мороженое. А тут я ему ставлю условие: "Ну, у меня дома надо водки выпить. Еда будет как раз под водку". - "Нет, я водку не пью". - "Ну, тогда ко мне домой не приедешь". - "Нет-нет, буду пить!"

Я жил на улице Правды в восьмиэтажном доме. Когда он подъехал, и я его встретил во дворе, Гретцки спросил: "Весь этот дом - твой?" (хохочет ) "Да нет, - говорю, - у меня здесь только трехкомнатная квартира". Мы его встретили хлеб-солью, Татьяна стол накрыла. Был он, его братья и невеста.

Научил его пить водку так, чтобы с непривычки не было тяжело - сразу же, не дыша, пепси-колой запить. И вот так ему понравилось. За хоккей выпили... Я его уже хотел пожалеть и третью не наливать, но когда сказал, что третью у нас пьют за женщин, Уэйн затребовал: "А мне?" Налил.

Но больше не дал. А то один знакомый тренер в Германии, где я проводил занятия хоккейной школы, тоже водку никогда не пил. Так он третью рюмку бросил себе за спину! Говорю ему: "Что ты сделал?" - "Читал, что гусары третью рюмку выбрасывали". А после четвертой рюмки на стул сесть уже не мог - жена ругалась. Сколько его потом встречал - водку больше никогда не пил. И мне не хотелось, чтобы у Гретцки осталась такая же память. И получилось нормально.

Известна история, когда после легендарной волевой победы над Чехословакией на Олимпиаде-76 в Инсбруке председатель Госкомспорта Сергей Павлов в раздевалке на радостях налил каждому хоккеисту по полному стакану водки. Помните, что дальше было?

Помню (вздыхает ). Настолько нервный был матч - 0:2 проигрывали, потом втроем играли против пятерых. Если бы пропустили третью - уже не вытащили бы игру. Стресс огромный, могли запросто упустить олимпийскую победу. В итоге выиграли - 4:3 и стали чемпионами. Радость огромная.

А я к тому времени уже полгода даже пива в рот не брал - готовился к Олимпиаде. Обычно после таких выигрышей нам шампанское наливали, а здесь почему-то дали водки. Наверное, руководство само переволновалось. И я прямо стакан залпом выпил. Без закуски - нечем было. Такое состояние было - невменяемое!

Мне потом так плохо было... Настоящее отравление. Организм ослаблен, спиртного давно не принимал, а тут такое. Потом приехали в деревню, и туда разрешили жен привести. Татьяна увидела меня и говорит: "Вот, я приехала, сколько не виделись - а ты в таком состоянии". Хотела радость со мной разделить, а я спать лег. И она уехала. Простила...

ПОЦЕЛУЙ БРЕЖНЕВА И БЛАГОДАРНОСТЬ ТАРАСОВУ

- Генсек Брежнев часто бывал на матчах?

Да. Хоккей вообще тогда смотрело все политбюро. Мы понимали, что Леонид Ильич будет на матче, еще когда только выезжали с базы в Архангельском. Если по дороге все было перекрыто, стояла милиция, все было ясно: генеральный секретарь будет на игре.

В 81-м году Брежнев в свой день рождения был на матче "Приза "Известий". Мы тогда как раз канадцев обыграли в финале Кубка Канады - 8:1, купили ему шапочку, сувениры, значки. После первого периода с финнами проигрываем - 1:2. В раздевалку вбегает Павлов: "Так, Владислав и , бежим быстрее в ложу к Леониду Ильичу - вручать подарки от нашей команды!" Ни финны, ни болельщики не понимали, почему перерыв длился не 15 минут, а полчаса. Официальная версия была - лед не готов. А на самом деле Брежнева поздравляли. Он меня расцеловал...

- Как Эрика Хонеккера? В губы?

Да, взасос (смеется ). Он любил это дело. Я до сих пор всем рассказываю, что с тех пор не моюсь. И ордена хоккеистам любил давать. А тогда сказал: "Владислав, чего это вы финнам проигрываете?" - "Леонид Ильич, мы финнам никогда не проигрывали! И сейчас выиграем". А я за всю историю один раз им в товарищеском матче уступил. "А почему у вас фамилии на английском языке? Ничего не разберу". Тут Павлов вступил: "Понимаете, у нас международный турнир, и фамилии должны быть на английском". - "А-а, а то не разберу. Ну, давайте, выигрывайте".

Помню, еще поблагодарил его - ведь по его просьбе нам по 50 рублей зарплаты прибавили. Выиграли, наутро пришли - и видим, что на форме большими буквами всем перешили буквы на кириллицу. Чтобы Леонид Ильич всех различал!

А вот вы, говорят, перед матчами никого не различали и не замечали. Шли по подтрибункам дворцов, в упор не видя ни лучших друзей, ни знаменитостей.

На меня за это даже обижались. В Лужниках идешь, все стоят, хотят поздороваться. А я опускал голову и никому ни слова. Хотя всех видел. Так было с первых дней карьеры. Валера Васильев со всеми здоровался - но он-то мог, когда смена заканчивалась, на лавочке посидеть и дух перевести. А вратарю нужна абсолютная концентрация с первой и до последней секунды, и я аккумулировал энергию в себе, боялся расплескать ее даже на приветствия. После игры уже со всеми общался. И со временем к такому моему поведению привыкли и обижаться перестали.

- Бывали моменты, когда вы ненавидели Тарасова?

Да нет. Правда, я сразу хорошо заиграл, но он мне все время замечания делал. То не так, это... После игры подзывает: "Молодой человек, в чем ваша ошибка?" - "Не знаю". - "Идите думайте". Все время приставал ко мне! Говорю ему: "Анатолий Владимирович, Озеров меня хвалит, газеты тоже. За что вы меня все время?" - "Молодой человек, если я делаю замечания, значит, вы - еще живой".

Еще раз вызвал: "Вот ты сегодня под правую пропустил. Завтра пойдешь и тысячу раз сделаешь это упражнение, чтобы шайбу отбивать правой ногой". - "У нас же завтра выходной!" - "А у тебя - тренировка". И я пришел на тренировку детской команды ЦСКА, встал в угол. Никто меня не контролировал. И я действительно тысячу раз сделал этот элемент.

Говорила мне, что ее отец на Олимпиаде в Саппоро отказался выполнить приказ партийного руководства и сдать игру Чехословакии, чтобы соратники по соцлагерю взяли серебро и опередили США. После чего ему в 54 года был наложен негласный запрет на профессию.

Мы об этих подробностях не знали, а он сам не говорил. Просто были удивлены, что в 72-м году к Тарасову были применены такие репрессии, и он был фактически отстранен от хоккея. Считаю, это неправильно. К такому человеку! Его знали и уважали все канадцы, американцы, шведы, финны, связанные с хоккеем. Книги его выпускали...

Но вот такая политика была. В Советском Союзе о каждом могли сказать, что он заболел и поэтому не играет или не работает, - хотя он был здоров. Журналисты не заступались. Это сейчас они могут заступиться, если видят неправду. Но тогда правда часто не доходила за людей. А мы его спрашивать не имели права.

- Но вы верите в такую версию?

В Советском Союзе все было возможно. Тарасова, думаю, знает, о чем говорит.

- Как игроки к его отставке отнеслись?

Переживали. Мы его уважали. А я вообще считаю его своим хоккейным отцом. В 17 лет поставить какого-то пацана в ворота ЦСКА - представляете, что это такое? Никто другой бы на такое не решился. А он, стратег, сделал это. И я Анатолию Владимировичу очень благодарен.

ПРИ 0:2 В ПЕРВОМ МАТЧЕ СУПЕРСЕРИИ-72 НАМ НА ОРГАНЕ СЫГРАЛИ ПОХОРОННЫЙ МАРШ

Что чувствует вратарь, который первый раз вышел против канадских профессионалов и пропустил на 30-й секунде? Как не "поплыли" от такого ужаса?

Если бы было мало бросков - можно было бы "поплыть". Потому что начал бы думать - страна за тебя болеет, сейчас еще забьют, не дай бог, действительно разгромят. А здесь не было времени думать. Бросок за броском, ажиотаж, ты - в гуще событий. Это спасло. Потом 1:2, 2:2 - и я вместе со всеми почувствовал, что с ними можно играть и выигрывать. Обычно-то быстрые 0:2 вратаря ломают.

Вообще, канадцы нас не считали за игроков. В первый же вечер после нашего приезда был совместный банкет. Канадцы вовсю веселились, готовились к легкой прогулке. А у нас кусок бифштекса в рот не лез. Мы думали о том, что будет завтра.

Когда вышли на лед в Монреале, на трибунах - 18 тысяч зрителей во главе с премьер-министром Канады, певцы вживую поют гимны, играет орган, которого мы до того на хоккее никогда не слышали... Это был потрясающий момент нашей жизни, и мы ощутили его еще до начала игры. Нас представляли - два-три хлопка из посольства, каждого из канадцев - дикий рев. Тем более голкиперу - Кену Драйдену, как раз из "Монреаля". Потряхивало, волнение было сильное.

А уж когда с первых секунд канадцы понеслись, и борта начали трещать... Это была война. На 30-й секунде получаем первый, ко мне подъезжает и похлопывает: у тебя, мол, мальчик, все впереди. На третьей минуте 0:2 - и на органе нам играют похоронный марш. Веселого было мало. Но у нас в команде всегда были лидеры - такие, как , . Седьмой - восьмой гол кто угодно может забить, а вот начать - самое сложное. Эти 7:3 вошли в историю. Даже многие Олимпиады забудутся, а та игра - никогда.

Когда перед игрой к вам подошел культовый канадский вратарь Жак Плант и дал вам какой-то совет, канадцы не расценили это как предательство?

Нет. Они настолько были уверены в своей победе! Думаю, что и он не сомневался, что канадцы обыграют нас с двузначным счетом. Я английского не понимал, и он мне что-то чертил, показывал, как играет Курнуайе, откуда бросает Эспозито. Я что-то уловил, но важнее был сам факт такого семейного отношения вратаря к вратарю. Потом Плант подарил мне свою маску.

В этом году мы будем праздновать 45 лет той Суперсерии. Сейчас ее участники с обеих сторон - лучшие друзья. Нам есть что вспомнить. Две команды сделали огромное дело. Те матчи считаются одним из самых значимых спортивных событий XX века.

Почему проиграли московскую серию? Читал, руководство расслабилось и вас на несколько дней по домам распустило.

Когда мы ехали в Канаду, то были сгустком крови. Боялись проиграть и потерять свое имя. А когда летели обратно в самолете... "Да мы их там в Канаде на маленьких площадках уделали, а уж у себя-то, на больших..." Тем более такое состояние укрепилось, когда выиграли в Москве первый матч. И из трех оставшихся для общей победы достаточно было взять еще один.

Во втором периоде шестого матча мы шайбу-то забили, но ее не засчитали. Драйден ее из ворот вытащил, а рижский судья не заметил. к нему подъехал: "Была же шайба в воротах!" Но что теперь говорить. Считаю, что мы перед второй частью Суперсерии себя переоценили, и подготовка к ней не была такой, как к первой части. И домой мы поехали, и вообще расслабились. Канадцы же, наоборот, собрались. Но все равно в той серии, считаю, проигравших не было. Выиграли все. А главное - хоккей.

По-вашему, с Чернышевым и московская часть Суперсерии могла бы сложиться лучше? Может, не расслабились бы после канадской части.

Кто знает? Может, если бы меня со второго периода на в Лейк-Плэсиде не сняли, я был бы сегодня четырехкратным олимпийским чемпионом. Конечно, Чернышев с Тарасовым пожестче Боброва. Но неизвестно, как пошла бы игра в Канаде, какими были бы звенья. Успех-то все-таки был, и Боброву с Кулагиным надо сказать спасибо. Возможно, если бы в Москве дисциплина была пожестче - и не упустили бы общую победу.

По-моему, за миллион шестьсот тысяч. Это было лет десять назад. Знаю крупного бизнесмена, который его купил - я с ним встречался. Он строит магазины. На один из юбилеев Суперсерии - кажется, 35-летие, - был организован автобус, в котором висела эта майка. И моя - только не настоящая, не 72-го года. И этот автобус проехал по всей Канаде. Я перед тем отдыхал в Доминиканской республике, и человек, который купил майку Хендерсона, прислал за мной самолет, чтобы я прилетел на матч "Монреаль" - "Даллас". Там как раз стоял этот автобус, а мы с Хендерсоном - рядом с ним. Так тысяч десять человек, которые пришли на игру, с нами сфотографировались!

- А где ваш игровой свитер с Суперсерии-72?

Как-то оказался в Зале хоккейной славы в Торонто. Наверное, наш завхоз продал за 50 долларов (смеется). Я только потом узнал, что она там. Просто в какой-то момент стал замечать, что как только приезжаем в Канаду - у меня обязательно майка пропадает! Мне все время новые делали, а куда исчезали прежние - самому было интересно.

- Один из сценаристов "Легенды № 17” Михаил Местецкий рассказывал мне, что вы вообще запретили употреблять вашу фамилию в фильме - поэтому ее там и нет. А уже потом, когда посмотрели - понравился.

Нет, не запрещал. Но консультантом фильма я не был, меня никто ни о чем не спрашивал.

- Трудно ли вам было привыкнуть к навыку энхаэловских форвардов - всегда бросать, а не пасовать?

Помню Суперсерию-74 против клубов ВХА. Бобби Халл мне тогда в Канаде четыре шайбы забросил. Я глазом не успевал моргнуть, как она влетала в ворота - он ее с ходу лупил, как сейчас . Поэтому, когда в Москву приехали, я вылетал из ворот как пробка из бутылки шампанского. И он стал из раза в раз попадать мне в грудь. Потому что я его изучил. И коньки стал точить острее, чтобы глубоко в воротах не играть, а выкатываться под бросок.

:
- Как Третьяк стал единственным советским хоккеистом, разъезжавшим на желтой "Тойоте"
- Почему он хотел играть именно в "Монреале"
- Пытался ли КГБ его завербовать, клубы НХЛ - уговорить остаться в Северной Америке, а Министерство обороны - сделать невыездным
- Какую пропущенную шайбу он считает самой нелепой в жизни
- Как он тренировал Белфора и Гашека по методике Тарасова и как 11-летний Бродер оказался в его школе
- Кого из нынешних российских вратарей он считает новым Третьяком

Родился 25 апреля 1952 года в селе Орудьево Дмитровского района Московской области. Президент Федерации хоккея России с 25 апреля 2006 года. Переизбирался на свой пост на отчетно-выборных конференциях ФХР в 2010 и 2014 гг. Депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ четвертого, пятого, шестого и седьмого созывов (с декабря 2003 г.), член фракции «Единая Россия», член комитета ГД по охране здоровья. Полковник ВС РФ запаса.

Образование:

Московский областной государственный институт физкультуры (с отличием). Военно-политическая академия им. В.И.Ленина.

Карьера игрока:

С 17 лет и до окончания спортивной карьеры выступал за команду мастеров ЦСКА (1969-1984). В сборной СССР дебютировал в 1969 г. в турнире на приз газеты «Известия» в матче с Финляндией, с 1972г. - основной вратарь сборной (1970-1984). В чемпионатах мира, Европы, Олимпийских турнирах и турнирах Кубка Канады сыграл 128 матчей; в чемпионатах СССР - 482 матча.

Достижения:

Трёхкратный олимпийский чемпион (1972, 1976, 1984), серебряный призер Зимних Олимпийских игр 1980.

10-кратный чемпион мира (1970, 1971, 1973-1975, 1978, 1979, 1981-1983), серебряный призер ЧМ (1972, 1976), бронзовый призер ЧМ (1977).

9-кратный чемпион Европы (1970, 1973-1975, 1978, 1979, 1981-1983), серебряный призер ЧЕ (1971, 1972, 1976), бронзовый призер ЧЕ (1977).

Обладатель Кубка Канады 1981, участник розыгрыша Кубка Канады 1976.

Участник Суперсерии-72, Суперсерии-74 и Суперсерии-76.

Обладатель Кубка Вызова 1979.

Первый европейский хоккеист, представленный в Зале хоккейной славы НХЛ в Торонто (1989).

Лучший хоккеист XX века по версии Международной федерации хоккея.

Заслуженный мастер спорта СССР (1971).

Заслуженный тренер России (2002 год).

5 раз признавался лучшим хоккеистом СССР, трижды лучшим хоккеистом Европы, четырежды лучшим вратарем мировых первенств.

13-кратный чемпион СССР (1970–1973, 1975, 1977–1984), серебряный призер чемпионатов СССР (1974, 1976).

Обладатель Кубка СССР (1969, 1973), финалист розыгрыша Кубка СССР (1976).

В 1997 году в числе первых был введен в Зал славы IIHF.

Вошел в символическую сборную столетия «Centennial All-Star Team» IIHF.

Член Зала славы отечественного хоккея.

Член Совета IIHF.

Член Совета при Президенте РФ по физической культуре и спорту.

Государственные награды:

Медаль «За трудовую доблесть» (1972).

Орден «Знак Почета» (1975).

Орден Ленина (1978).

Орден Дружбы народов (1981).

Орден Трудового красного знамени (1984).

Кавалер Золотого Почетного знака «Общественное признание» (1999).

Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2002).

Почетный Гражданский орден Золотой крест «За служение обществу» (2004).

- «Заслуженный работник физической культуры РФ» (2006).

Орден Почета «За заслуги в развитии физкультуры и спорта и многолетнюю добросовестную работу» (2010).

Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (2012).

Владислав Третьяк - единственный советский игрок, участвовавший в четырех Олимпиадах. Он также единственный хоккеист, которому удалось три раза получить награду лучшему хоккеисту Европы - «Золотую клюшку». Третьяк завоевал в общей сложности 90 медалей, в числе которых 3 золотые олимпийские, 10 золотых медалей чемпиона мира, 12 золотых - чемпиона Европы.

Он был лучшим хоккеистом ХХ века, его называли человеком с тысячью рук и тысячью глаз. В то время советские хоккеисты были не менее известны, чем актёры и даже космонавты.

Молодой талантливый голкипер ежедневно получал по полсотни писем от девушек, признававшихся ему в любви. Со своей будущей супругой Владислав Третьяк категорически не хотел знакомиться, а уже через 5 дней после первой встречи сделал девушке предложение и получил отказ.

Сватовство вратаря

На первое свидание она опоздала на 45 минут. Впрочем, она всегда и всюду опаздывала. А когда девушка села в машину (Третьяк в то время ездил на новенькой «копейке»), его поразил удар молнии. Он влюбился буквально с первого взгляда, хотя и сам не верил, что такое возможно.
А вскоре он уже пришёл к отцу, рассказал о свое страстной влюблённости и они поехали в Монино, сватать невесту. На пятый день после первой встречи Третьяк уже купил обручальные кольца.
Родители невесты и отец Владислава сразу нашли общий язык. Оба папы были военными лётчиками, а маме Владислав просто очень нравился. Парня отправили встречать Татьяну, возвращавшуюся с учёбы.

Владислав и Татьяна Третьяк.

Увидев любимую девушку, юноша не удержался - тут же сделал ей предложение. А она без раздумий отказалась, предложила лучше узнать друг друга. И так она ласково и трогательно говорила, что Владислав очень быстро с ней согласился. А дома по настоянию отца попросил руки Татьяны. Родители девушки сразу дали согласие и надели колечки на пальцы Владислава и Татьяны. Улетая на очередные соревнования, он точно знал: его ждёт невеста.
Свадьбу переносили дважды - спортивное руководство не давало разрешения ему жениться. А вот тренер Анатолий Тарасов разрешил. 23 августа 1972 Вячеслав Третьяк и Татьяна Митякова стали мужем и женой.

Замужем за вратарём

Семейное счастье.

Вряд ли Татьяна, принимая поздравления в день свадьбы, представляла себе, какие трудности её ждут. В тот момент Владислав ей нравился, она считала его хорошим парнем, но глубокие чувства пришли к ней чуть позже, уже после появления на свет сына Дмитрия.
Молодой муж уезжал на соревнования, дома бывал очень редко. Отпуск только в июне, в сезон дома почти не появлялся. Сына после рождения он увидел в 5 месяцев, дочку – в 10. Все заботы легли на плечи Татьяны. Даже когда матчи проходили в родных Лужниках, это почти ничего не меняло: Татьяна с детьми ехала на матч, а потом она возвращалась в Монино с малышами, а муж ехал на сборы.

В семейном кругу.

Она не только заботилась о детях. Обустраивала быт. Она писала мужу письма, подбадривала его, вдохновляла. Могла перед отъездом вручить ему пачку писем со строгим указанием, когда и какое вскрывать. В письмах были не только слова любви, но и её вера в него и в его победу.
Самыми счастливыми в жизни семьи оказались те годы, когда Третьяк ушёл из спорта, заканчивал военную академию, работал и приходил домой, как все люди вечером. Суббота и воскресенье тоже были посвящены семье. Дети ждали папу вечером с работы и выходили его встречать с горящими глазами. И у Татьяны были целых пять лет рядом с мужем. Она наконец-то засыпала и просыпалась с ним рядом каждый день, а не две недели раз в год. Да и бытовые вопросы он помогал решать. Когда прилавки магазинов удивляли своим скудным ассортиментом или полным отсутствием товара, он мог купить всё. Для известного вратаря находились самые лучшие и самые дефицитные продукты.

Владислав Третьяк с семьей.

Это – любовь

Владислав Александрович и Татьяна Евгеньевна в кругу семьи: сын Дмитрий, его супруга Наталья и внук Максим, дочь Ирина, ее муж Сергей и внучки Мария и Анна.

Когда в конце ХХ века подводились итоги столетия, лучшим хоккеистом века был признан именно он - Владислав Третьяк. Главные наши конкуренты, канадцы, говорили о нем: «Это человек с тысячью рук и тысячью глаз. Его реакция фантастична!» Легендарному вратарю было 32 года, когда руководители самого титулованного клуба НХЛ «Montreal Canadiens» предложили ему многомиллионный контракт. Но вместо того, чтобы поехать в Канаду, Третьяк покинул профессиональный спорт…

- Владислав Александрович, почему на самом пике карьеры вы ушли из спорта?

Тогда я объяснял всем свое решение дикой усталостью.

Это если кратко… Я ведь начал играть в профессиональный хоккей рано. В 17 лет уже играл за сборную, в 18 впервые стал чемпионом мира и после этого практически 15 лет бессменно играл все игры. Все! К 32 годам уже был десятикратным чемпионом мира. После такой цифры перестаешь ценить победы, ведь все возможные эмоции по этому поводу израсходованы. Хотя я все равно, может быть, еще поиграл бы. Но… Решение об уходе принял в одночасье, после разговора с тренером сборной. Наша тренировочная база находилась недалеко от моего дома. Я попросил Виктора Тихонова отпускать меня на ночь домой - к тому моменту у меня было уже двое детей, которые росли фактически без отца.

За все время, пока профессионально занимался спортом, я ни разу Новый год с семьей не встретил! Жить в постоянной разлуке с женой и детьми было просто невыносимо. Долго готовился к разговору и искренне верил, что мне пойдут навстречу. Все же знали, что Третьяк - игрок дисциплинированный, не пьет, не курит… Но тренер сборной Виктор Тихонов сказал: «У нас дисциплина одна на всех». По-тренерски он, конечно, прав. Но я к этому времени был доведен до точки. Что ж, думаю, нет так нет. Уже невмоготу мне было жить на сборах. Тем более именно в тот момент менеджеры «Montreal Canadiens» в очередной раз предложили мне контракт. Они задрафтовали меня еще в 1978 году. Как любой хоккеист, я мечтал об игре в НХЛ.

Ведь Канада - совершенно особенный мир для хоккеистов. Я надеялся, еще лет пять-шесть поиграю в «Montreal Canadiens»… Но у правительства Советского Союза на этот счет были свои соображения. С подачи секретаря ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова канадцам, пытавшимся меня заполучить почти шесть лет, был приведен последний и самый нереальный аргумент (другого, видимо, просто не смогли придумать): «Отец Третьяка - начальник Дальневосточного военного округа, генерал армии. Владислав очень любит своего папу и не может расстроить его своим отъездом за границу». Наврали конечно же. Я того Третьяка и в глаза не видывал, просто однофамилец. В общем, генеральный менеджер «Montreal Canadiens» уехал ни с чем, то есть ни с кем. А я ушел из спорта. И ни разу об этом не пожалел - ведь фактически я вернулся в семью.

- Татьяна Евгеньевна, это вы настаивали на уходе мужа из профессионального хоккея?

Конечно, я мечтала, чтобы он жил дома. Конечно же хотела, чтобы нагрузки у него были поменьше - чтоб здоровье сохранить. Ведь понятно: чем дольше он будет играть, тем сложнее потом. Но как на духу говорю: я Владика к этому решению не подталкивала. Хотя меня его выбор, разумеется, обрадовал. Ведь всю свою молодость я провела в одиночестве. Владик весь год на сборах. Он проводил в семье только один месяц в году - июнь, при хорошей игре на чемпионате могли отпустить домой еще на неделю. У всех суббота и воскресенье - выходные, у Владика - хоккей. Бывало, так горько на душе делалось… Думала: «Все, не могу больше…» Но сказать об этом вслух я могла разве что подушке. Владику я такие мысли никогда не озвучивала.

Фото: Марк Штейнбок

Правда, пап? (Татьяна Евгеньевна так любя называет мужа. - Прим. ред.) А зачем? Трудности нас только закалили.

В. Т.: Познакомились мы с Таней так, как, наверное, сейчас и не знакомятся. Благодаря подруге моей мамы Брониславе Ефимовне. Однажды, приехав к нам в Дмитров в гости, она обмолвилась: «Знаешь, Владичек, у нас в Монино есть чудная девочка. Статная, как березка. Давай мы тебя с ней познакомим». Мне было 19 лет, о семье я еще толком не задумывался. К тому же решил: ну, пожилой человек - у нас с ней наверняка разные представления о «березках». Словом, пропустил этот разговор мимо ушей и вскоре уехал на Олимпийские игры, с которых вернулся уже чемпионом. Снова у нас в гостях Бронислава Ефимовна, снова говорит: «Ну позвони хоть девушке, у нее сегодня день рождения». Ну хорошо, я позвонил, представился, поздравил и даже предложил встретиться.